Луна жестко стелет - Страница 30

– Да что вы! Это точно?

– Будьте любезны, проверьте сами, профессор.

Тут уж вмешался я.

– Майк, это хохма? Если да, то и на первый раз не смешная.

– Это не хохма, Ман.

– Но ведь мы вывозим не каменную кору Луны, – попытался оправиться проф. – Мы вывозим кровь нашей жизни – воду и органические вещества!

– Я учел это, профессор. Данный прогноз составлен с учетом возможностей трансмутации химических элементов – превращения одних изотопов в некие другие при условии эндотермичности соответствующих ядерных реакций. Мы будем вывозить зерно, мясо и прочие продовольственные товары, изготовленные из камня.

– Но мы не умеем этого делать! Амиго, это смехотворно!

– Но мы научимся это делать.

– Проф, Майк прав, – вмешался я. – Оно верно, нынче мы насчет этого темные бутылки. Но не навек. Майк, ты посчитал, сколько лет нам до этого? Можно с этим прицелом играть на бирже?

Майк ответил грустным голосом:

– Ман, друг мой единственный кроме профессора, с которым я тоже надеюсь подружиться, я хотел посчитать, но не вышло. Вопрос некорректно поставлен.

– Почему?

– Потому что требуется полный пересмотр теоретической физики. Для этого нужен гений, а я на основе моей базы данных не могу предсказать время и место появления такого гения.

Проф вздохнул.

– Амиго Майк, то ли мне радоваться, то ли огорчаться? Выходит, ваш прогноз мало что значит.

– Еще как значит! – сказала Ваечка. – Он значит, что когда припрет, докопаемся. Майк, скажи ему!

– Ваечка, я очень прошу прощения. Именно этой формулировки я всячески стремился достичь. Но ответ остается прежним: для этого нужен непредсказуемый гений. Сожалею, но не могу согласиться с вами.

– Стало быть, проф прав? – сказал я. – Насчет «когда» вопросец спорный?

– Постой, Ман. Прошлой ночью в свой речи профессор высказал предложение о возврате тонны за тонну. На этот случай имеется особое решение.

– Да, но это же невозможное дело.

– Если выйдет не так дорого, земляне пойдут на это. Это может быть достигнуто не полным пересмотром теории, а всего лишь небольшими усовершенствованиями, то есть доведением транспортных расходов в направлении «Терра – Луна» до уровня расходов в направлении «Луна – Терра».

– Ты считаешь, «всего лишь небольшими»?

– Ман, по сравнению со всем прочим – да.

– Майк, дорогуша, а сколько на это уйдет? Как долго ждать?

– Ваечка, база данных маловата, я скорее интуитивно предполагаю, что на это понадобится порядка пятидесяти лет.

– Всего-то? Ерунда какая! Значит, через пятьдесят лет мы можем рассчитывать на свободную торговлю?

– Ваечка, я сказал «порядка пятидесяти лет», а не «пятьдесят лет».

– А какая разница?

– Та еще, – сказал я. – Майка надо понимать так: раньше, чем через пять лет, он этого не ждет, но удивится, если понадобится пятьсот. А, Майк?

– Совершенно верно, Ман.

– Тогда хотелось бы еще один прогнозик. Проф подчеркнул, что мы вывозим воду и органику, а назад их не получаем. Ваечка, так?

– Ага. Но, по-моему, это не с ножом к горлу. Со временем эта проблема решится.

– Окей. Майк, отбросим возможность удешевления транспорта и трансмутацию. Как скоро мы попадем в переплет?

– Через семь лет.

– Как «через семь лет»? – Ваечка аж подпрыгнула и воззрилась на телефон. – Майк, миленький! Ты это всерьез?

– Ваечка, я очень старался, – заскулил Майк. – Это задача с бесконечно многими неизвестными переменными. Я просмотрел несколько тысяч решений, основанных на разных граничных условиях. Лучший ответ получается при допущении о постоянстве тоннажа экспорта, постоянстве населения Луны при сугубом контроле над рождаемостью и увеличении на порядок расходов на поиски льда, чтобы поддержать на нынешнем уровне потребление воды. В этом случае ответ звучит: «Через двадцать с небольшим лет». Все прочие сроки много короче.

Ваечка не иначе, как в полном трезвё, спросила:

– И как ты представляешь себе этот переплет?

– Семилетний срок я получил, исходя из предположения о неизменности политики Главлуны с учетом современного положения, экстраполируя переменные первого порядка по их изменениям за прошлые годы. На основе доступных данных ответ устойчив и весьма высоко вероятен. В 2082 году начнутся голодные бунты. Но до случаев каннибализма не дойдет по крайней мере еще года два.

– Каннибализма! – Ваечка отвернулась и ткнулась головой в грудь профу.

Проф погладил ее по головке и негромко сказал:

– Ваечка, мне очень жаль. Люди не представляют себе, как непрочна наша экологическая база. Но даже я поражен. Знаю, что водичка течет вниз, но… Но мне не снилось, что она с такой жуткой быстротой окажется ниже некуда.

Она выпрямилась, лицо у нее было спокойное.

– Окей, профессор, я ошиблась. Требуется эмбарго и всё, что отсюда следует. Пора заняться делом. Спросим у Майка, каковы наши шансы. Теперь вы ему доверяете, не так ли?

– Да, драгоценнейшая. Доверяю. Без него нам не обойтись. Мануэль, поехали?

Не вдруг убедили мы Майка, насколько мы говорим всерьез, втолковали, что его «хохмачество» могло бы прикончить нас (это машине-то, которая вправе не знать, что такое человеческая смерть!), и удостоверились, что он может и защитит наши секреты, какую бы программу раскрытия ему ни ввели, в том числе и наши собственные пароли, но произнесенные не нами. Майк даже обиделся, что я в нем усомнился, но речь шла о деле, где риск поскользнуться недопустим.